С Танькой зацепились по поводу…
С Танькой зацепились по поводу современного искусства. Когда я в четвертый раз сказала, что это мертвечина и граница определяется именно по тому муторному сладковатому душку, которым неизменно тянет от разнообразных инсталяций etc, робко возмутилась бабушка, заглянувшая в общество испить чаю: “Зачем ты говоришь такие слова здесь, на кухне!” Хорошо, что я не обременена излишними знаниями в области искусства, могу руководствоваться ощущениями, поступающими из спинного мозга. Поэтому, кстати, и спорить со мной бесполезно. Последним кирпичиком, удачно подброшенным френдлентой, оказалось сообщение, что Гельман будет работать под эгидой Едра. А лучшее воплощение мертвечины (ой! пятый раз!), чем Едро, сложно придумать.
Танька тут же вспомнила про отличное интервью с Максимишиным, он говорит любопытные вещи. Там довольно противный интервьюер, который постоянно чистит ногти и вещает со жлобскими интонациями, но тем ярче контраст.
Интересная мысль, кстати, – совриск придуман для того, чтобы делать вам (нам) плохо. То есть если искусство “из раньше” делало хорошо, то цель совриска – пробиться сквозь слои жира, мяса и опять жира, процарапаться до плоти. Теперь понятно, почему я испытываю от него такое тяжелое, тоскливое отвращение, словно меня пытаются изнасиловать, – ну нет у меня слоев жира и мяса, это все равно что мыши ставить укол отбойным молотком.
А вообще слушать профессионала, увлеченного своей работой, отдельное удовольствие. Хочу такую программу с людьми разных профессий.
ну ведь бездарное же говно
а придумать надо говном надстройку – это всегда пожалуйста
потому, что кушать хочется
так что процарапаем, че не процарапать-то?
Вообще странно, во все века были люди, ведущие сытую сладкую жизнь, однако такой тенденции – к процарапыванию, вроде бы не наблюдалось. Правда, они ходили на площадь посмотреть на колесование и прочие шоу, может это и есть аналог совриска.
И не совсем так.
Распятие, изображение крестных мук, образы святых – это вполне себе процарапывание.
вот это, например, знаете как внушает, когда видишь это воочию
Да, неудачно выразилась. Это какое-то другое процарапывание. Оно не задействует отвращение или брезгливость, или недоумение. Вряд ли люди уж настолько изменились, что на болевые точки можно надавить теперь только этим.
На болевые точки можно и этим, например Френсис Бэкон (хотя я не знаю, велико ли тут тождество).
Но все равно граница есть. Между бездарным и талантливым.
“например Френсис Бэкон” Нет уж позвольте!
мммм?
Тьфу, я тупица. Про другого Бэкона подумала (“другой, который умер” (С)
(печально)
они все умерли…
Не печальтесь, в некотором отношении они более живы, чем многие из нас.
живее всех трушевских!
“Совриск” – еще один ужасный неологизм! Советский риск?
Самая пара к “нацбесту”. :))
Кагбэ это уже язык.
Очень точно обрисовывающий понятия, кстати.
КаГБэ – тоже хорошее слово 🙂
ой, этого добра…
Хороший эвфемизм для обозначения любителя тигриц и осетров.
А мне как раз очень удачным показался – вычленяю “соври”.
Надо же как-то отделять современное нам искусство от всего этого совриска/совиска.
О!
Та же мысль возникла. Вы меня опередили. 🙂
Есть, безусловно. Вот бурятский скульптор, выставка которого месяц назад была в Эрмитаже, – бесспорно искусство.
Поэтому мне понравился термин “совриск” – с его помощью можно проводить границу.
Согласна. Очень нравятся скульптуры Даши Намдакова.
Он говорит замечательные вещи! Максимишин сформулировал многое из того, что давно крутилось в моей глупой башке. Ну и кое-что, что не крутилось 🙂
Красавец, ага. Такой Норштейн от фотографии.
“Я еврей, а не идиот” 🙂 Ну, Норштейн, всё таки, весь в себе, а этот адекватен и структурирован (прямо словечко паразит :)).
Ты Норштейна слушала вживую?
Я слушала. Вполне адекватен, контактен и очень эмоционален, очень. Черт, все забываю рассказать, как он Таньке слезы вытирал.
расскажи 🙂
(у меня тут нету звуковой карты, на рабочей машине, так что я интервью пока не смотрел)
Давеча, лень у себя искать, охранник на выставке порезал очень-очень дорогостоящий предмет современного искусства “звездное небо”, изготовленный в технике негативного фотографического копирования собственноручной авторской фотографии звездного неба. Это произведение ничего не у кого не царапает и не может царапать, нечем ему царапать — кроме кошелька. Кошелек и есть, стало быть, в большинстве случаев та самая плоть, из-за которой плохо? Плохо, вероятно, тем, у кого нету миллиона, чтобы купить произведение “звездное небо”? а потом и тому, у кого был миллион, картинку он купил, а продать теперь не может (допустим)? Понимаем.
А порезал потому, что картинку продать не могут?
Так это же не его картинка. Нет, она ему не нравилась, так он объяснил.
Ну то есть да, охранник — в Германии дело было, а он бывший русский, кстати, случайно — охранника, выходит, проняло. Трудно понять, чем, правда.
А “Свободу Литве” он не кричал, как Бронюс Майгис? 🙂
Может, звездное небо подействовало на него как Даная.
Кстати, продать не получается – может, потому что нет того самого модного душка? Неправильное современное искусство?
И эту конкретную картинку как будто продать не пытались, это я условно говорю.
Нет, не могу найти про звездное небо. Дома грепну, а пока вот про пузырь совр. иск-ва.
Пробежалась пока наискосок, напомнило это: http://becky-sharpe.livejournal.com/663823.html
Барышня своеобразная, но статья… ну, сами посмотрите.
Офф. Как глаз?
хорошо написала, только длинно очень! Это тоже домой придется отложить.
А глаз — тьфу, тьфу, тьфу — как будто заживает нормально, без катастроф и кровоизлияний.
Ого, как интересно. Спасибо большое за ссылку.
Пришлось прослушать интервью (с удовольствием, впрочем), чтобы узнать, как же этот современный риск расшифровывается. Я смутно припоминаю, что уже однажды прикладывал усилия для этого, но результаты позабыл. Ужасное, ужасное сокращение, хуже смерша.
Ну, каково явление, таково и сокращение…
то же давно знаю про музыку: халтура использует пачкой все сильнодействующие на психику средства муз. выразительности сложившиеся за века истории. и они-таки действуют, но привкус неприятный и душок тоже присутствует. а теперь у меня сошлось и понимание про совриск, кроме интуитивных рвотных позывов, простите.
ролик очень хорош, спасибо.
Пожалуйста.
Спасибо за интервью.(Стогов действительно чистил ногти,ужас).
Я не понимаю и не люблю “совр.искусство”.Все эти черепа,инкрустированные брильянтами,отходы жизнедеятельности на постаменте – я воспринимаю это как “разводку для богатых лохов”.Всем приятно приобщиться великих тайн,почувствовать себя знатоком и ценителем.
Хочется верить,что доживу до того для,когда объявят “а король-то голый” и все эти “инсталляции” и “хеппиниги” вместе с их творцами отправятся на помойку,откуда и пришли.
С искусством что хорошо, так это то, что объявлять не надо. Просто забудут.
Кстати да. Это утешает.
Интересная мысль и правда интересная…может и мне оно по тому же не нравится. Хотя наверное не стоит себе льстить, т.н классику тоже не очень люблю(
В музее современного искусства
Я сразу в вестибюле, сгоряча,
Со скрежетом, со щелканьем и хрустом
Откручиваю руку от плеча.
Я находиться здесь хочу по праву,
От атомного века не отстав,
Я спешно разбираю по суставам
Мой остеологический состав.
Развинчиваю колено,
Выламываю ключицу.
Субъект здоровенный
По лестнице мчится.
На нем всё глажено,
И галстук – спектр.
Он – взбудораженный,
И он – директор!
Вздохнув утробно,
Он мне сказал:
– Вы допотопны,
Как динозавр!
Всё это грубо
И неприлично.
Всё это кубо-
Футуристично.
Вы – деревенщина,
Вы так бестактны:
У вас всё – вещное,
А мы абстрактны.
Несите прочь свое добро,
Свое бедро, свое ребро –
Старо, старо!
Собираю кости понемножку.
Говорю, сконфузившись заметно:
– Обещаю – разобьюсь в лепешку,
Стану совершенно беспредметным!
Но, выпучив глаза,
Он заявляет: – Нет,
В лепешку нельзя,
Лепешка – предмет!
Но я продолжаю с чувством,
До слез директора трогая:
– Я так разобьюсь, клянусь вам,
Что останется место мокрое!
Он отвечает басом:
– Вот так бы и давно!
Разбейтесь, а мы раскрасим,
Человек – это пятно!
(c) Иван Елагин