По ссылке от френдов вышла…
По ссылке от френдов вышла на интервью с математиком Владимиром Успенским. Интервью о книгах детства, поэтому я его, конечно, с наслаждением прочла, тем более что многое совпадает. Кое о чем узнала впервые, видимо сказывается разница поколений, кое-что – совершенно забытое – вдруг ярко вспыхнуло в памяти. Например, чудесная стихотворная сказка о медведе, который злоупотреблял медом и лишился зуба. Пришлось обратиться к протезисту-кроту, и тот ему вставил зуб не простой, а золотой (отмахиваюсь от квохчущей курочки-рябы).
Была книжка невероятно растрепанная – старший братец постарался, с прекрасными иллюстрациями, клееная-переклееная. Медведь с фиксой тогда поразил мое воображение надолго. И что же – из интервью узнаю, что автор Борис Корнилов. (Чертов Довлатов, теперь первое, что я вспоминаю в связи с этим именем: “Корнилов стихов не дает. Клал, говорит, я на вас с пробором… – С прибором, – раздраженно исправил Тихонов, – с прибором. Неужели трудно запомнить?..”) Муж Ольги Берггольц. Комсомольский поэт.
Благословенный ЖЖ – нашлись добрые люди, выложившие отсканированные странички. Кстати, данного юзера рекомендую любителям детской книги вообще и иллюстрации к оной в частности.
На титульном листе честно указан Борис Корнилов – издание 63-го года. Вряд ли до этого авторство где-то упоминалось, поскольку вспоминается история со знаменитой песней “Нас утро встречает прохладой”. Стихи были Корнилова, а музыка – Шостаковича. Говорят, что после скандала с неприлично сексуальной оперой “Леди Макбет Мценского уезда” Шостакович уже сушил сухари и готовил теплые носки, и спасла его именно эта песня. Сталин мелодию очень любил и пощадил композитора. Видимо, стихи ему нравились меньше, поскольку Корнилова в 37-м расстреляли. А авторство песни с тех пор указывалось как народное.
«Сетон-Томпсон-Домино»
«Кинули» Веры Чаплиной – о львице, которую автор вырастила у себя дома, причём в коммунальной квартире.
как же, как же, из любимых…
Вот как раз “Кинули” не читала.
Томпсона когда-то любила, но он померк перед Даррелом.
а я красно-белую обложку помню, как сейчас… тоненькая книжка с ихними лицами на обложке. Только про коммунальную квартиру у меня ничего не отложилось, я, наверное, и не поняла тогда.
А Даррелл – просто для более старших, наверное, чем С-Т.
Томпсон куда жестче Даррелла (тоже обожаемого), не? Один “Лобо” чего стоит.
Не могу точно сказать, сто лет не читала. У Даррела меня с потрохами купил юмор, которого, кажется, нет у Томпсона?
Нет. Но там же и время другое, и люди другие.
Под эту книжку засыпали мои младшие. До сих пор ее наизусть помню.
Замечательная она, конечно.
Сетон-Томпсон… *умиленно*
Сумбур вместо музыки.
Кстати: http://www.liveinternet.ru/community/2332998/post69350603/
Какофония!
И какофония и сумбур вместе!
Да, я не очень в курсе биографии Корнилова (ну в смысле конец мы все знаем), но что это у него там за кудрявая в песне? Или это Берггольц до тюрьмы была таки кудрявая?
Эх… ужас, ужас, ужас…
Угу. И беременная.
Этого мы не забудем, конечно.
Скажите, а не помните ли вы из детства такой книги: Сразу скажу, ни автора, ни названия не помню. О семье. Там был какой-то очень любознательный и заводной папа(или отчим?). И он постоянно подбивал мальчика на всевозможные исследования. То они ночью выходили в сад с фонарями червей для рыбалки собирать, особенно крупных. Те должны были на свет выползти. То, в арбузе пытались делать компот или варенье, прямо туда насыпав сахара – и к ним сбежались на участок муравьи со всей округе.
Книжка была вся неказистая, с черно-белями иллюстрациями. Вот пропала в детстве а я по ней тоскую. И внучке потом хотелось оставить.
Нет, не помню. Про папу была “Мой добрый папа” Голявкина, чудесная маленькая повесть. Но в сад с фонарями там не помню.
Погуглила. Нет, это не оно.
Самое пикантное в этой песне – название.
Кстати, где-то дома (скорее всего в Царском) должен валяться небольшой томик стихов Корнилова.
Раритет. Вряд ли его когда-нибудь будут переиздавать.
ой. А у нас была эта книжка, но более позднее издание, иллюстрации, на мой взгляд, еще лучше, чем эти.
А книжка забавная, я до сих пор её помню. Где-то она должна лежать, не выбрасывали..
Первые увиденные, как правило, всегда на сердце ложатся.
Познавательно! Хорошо, что есть блошиные рынки, на которых и такое раритетное издание, думаю, можно найти.