Надо взять себя в руки…

Надо взять себя в руки и ткнуть, наконец, в землю отросток денежного дерева хотя бы из уважения к его жизнестойкости. Он третий месяц влачит жалкое существование у меня за компьютером, в компании электронного градусника, который есть большой шалун и каждый раз показывает самую неожиданную температуру измеряемых организмов, моей фотографией в четырнадцатилетнем возрасте на фоне велосипеда (кататься я так до сих пор и не научилась, плавать, кстати, тоже, но карточки на фоне бассейна нет, и не надейтесь) и двумя побитыми жизнью книжками – испытанным противоядием от денежной, но тошнотворной корректуры модного чтива.
Отросток притащила Татьяна Назаровна с пожеланиями озолотиться. Я же, как известный идиот, вместо того чтобы пойти простым путем и посадить растение в горшок, поставила его в фирменную рюмочку с надписью “Абсолют” – представляю, как оскорбилась рюмочка, – зачем-то набрала горы халтуры и принялась добросовестно над ней корпеть. Нормальные герои всегда идут в обход, да.

Помимо того, что я вообще не люблю фэнтези, а про доморощенные эротические романы и говорить нечего, меня нервировала опасность заразиться модным слогом. Начиняя первый роман – про оборотня – нужным количеством запятых и выковыривая из него опечатки, я почувствовала потребность в чем-нибудь попроще, без мальчиков, превращающихся в волков, и сексуально озабоченных школьниц. Пришлось периодически хватать какого-нибудь “Идиота” или “Миргород” и судорожно прочитывать хотя бы пару абзацев. Сын надо мной хихикал, за это (мее-е-есть!) я ему притаранила текст для перевода, соблазнив золотыми горами, которые оный перевод должен был принести. Книга называлась “Gloomy lover” и изобиловала выражениями типа “ее две большие белые груди, сдавленные вырезом платья…” Поначалу Митька легкомысленно хихикал, потом ошеломленно замолчал, а на второй день с кухни, где он сидит за компом, понеслось размеренное аудиобормотание: “Так говорил Заратустра…”. Мальчик воспользовался моей методой и лечился Ницше.

Ой, заберите меня скорей в какую-нибудь газетную редакцию, где нет пиратов, любовников-оборотней, боевых котов в латах и страстных невольниц.
А вообще я становлюсь как та корректорша у Довлатова, для которой весь мир состоял из ошибок. Куда ни направлю взор, везде они так и прыщут – грамматические, пунктуационные, смысловые. Надо скорей сажать денежное дерево и уменьшать количество папок с корректурой на столе.