Скоро все это кончится, бедные…

Скоро все это кончится, бедные мои москвичи, рязанцы и прочий замученный климатическими бесчинствами народ. Скоро кончится. В хорошем смысле, я имею в виду! Захлебывающееся от сладкого ужаса лопотанье про апокалипсис в рассмотрение не берем из соображений интеллектуальной чистоплотности. Жара отправится куда ей положено – в всякие там Бразилии, а рашен морозы, приводящие сейчас в ужас бразильянцев – к нам. И дым растает, хоть он и не имеет отношения к белым яблоням. И мы опять будем гулять по улицам сколько захотим и где захотим, по чужим и по своим.
Поэтому, как человек дальновидный, составляю маршрут для тех гурманов, которые думают, что они все знают про парадный Петербург (ужасно ошибаются в большинстве случаев) и желают проникнуть в непарадный. Сразу скажу – можно спокойно заходить в любой двор. В каждом найдется мусор, неприличные надписи и изрядная доля нашего фирменного абсурда. А если ничего там не заинтересует натруженный глаз сталкера, то по крайней мере запахи всегда в вашем распоряжении.

И сколько ни броди, исчерпать этот источник невозможно. Вот я, безумный пешеход, на двадцать третьем году жизни в городе на Неве обнаружила очередное место с дурной репутацией. Не такое, как знаменитая Ротонда, про которую болтают, будто оттуда сам нечистый является к нам потусить, но тоже ничего. И главное, оно действительно оправдывает ожидания. К нему, конечно, можно подъехать на машине – но это исключительный моветон. Надо к нему идти, ревизуя заодно дворы Литейного и Фонтанки. Как сворачиваете с Невского на Литейный, так и ныряйте в первый же.

В этом дворе живут стражи маршрута – два льва, исполненные бигудей, очей и улыбок. Впрочем, если приглядеться, то очей всего два, остальное ноздри и завитки на морде. Мы долго обнимались с правым львом.

Потом подошел брутальный и тут же сунул животному в пасть немытую руку. Рука моментально застряла. Мужики, вы вообще, что ли, не взрослеете?

Следующий – знаменитый доходный дом Антонова, Литейный, 61, дворы которого разрисованы всеми поколениями пачкунов граффитистов. Рай для археологов будущего. Когда-то там оставили свои фрески митьки, но не создавай себе кумира – и юные художники закалякали шедевры мастеров.

Трудно поверить, что в этом же доме ровно сто лет назад жила Кузьмина-Караваева, известная позже как мать Мария. Только тогда она еще не была ни философом, ни писательницей в пенсне, ни членом французского Сопротивления, ни монахиней. Бегала по тринадцати комнатам родственницы-фрейлины, а в 26-м году написала: “У нее в гостиной можно было увидеть принцессу Елену, внучку Елены Павловны, и бабушкину крестницу, дочь ее швеи или нашего детского приятеля – репетитора, косматого студента Боргхадзе, рядом с членом государственного Совета бароном Таубе, и нельзя было заметить и тени разницы в обращении хозяйки со своими гостями“. Общалась с Победоносцевым, который по соседству, в 62-м доме, простирал совиные крыла. Посмотрел бы он на эти дворы через сто лет – кондратий бы хватил обер-прокурора.
Прочем, это отдельная история. Идем дальше.

Нырнув в очередной двор, попадаешь в неожиданно зеленый сад. Какой-то гуляющий приблизился там ко мне и заискивающе спросил:
– А где могилка?
– В каком смысле? – испугалась я.
– Тут должна быть могилка артистки. Я помню, тут была… Был памятник… Сперли! Так и знал!
После небольшого диалога выяснилось, что он принял сад бывшего института благородных девиц за сад Фонтанного дома, в котором, действительно, существует обелиск в память крепостной актрисы Прасковьи Жемчуговой, по совместительству графини Шереметевой (это тоже отдельная, невероятно романтическая история). Могилка, впрочем, совершенно в другом месте. Благородные же девицы здесь гуляют до сих пор, хотя и одноглазые.

Еще одни железные ворота (Литейный, 53), и вот она, могилка. В смысле, обелиск, отмеченный словами “Смерти же не предаде мя”.
Вообще сад Фонтанного дома совершенно реликтовое место, битком набитое интеллигенцией. По ощущениям, тут даже Анна Андреевна Ахматова до сих пор бродит, хотя памятник ее тоже почему-то кладбищенского типа.

Такое скопление культурных граждан в одном месте добавляет абсурда, особенно если к ним приглядеться. Что читает эта бабушка завороженной внучке? Сказки Пушкина? Златая цепь на дубе том? Отнюдь. Наша петербургская бабушка читает вслух, с выражением, книжку о ядовитых грибах.

Выходим обратно на Литейный, напоследок обернувшись. Кто-то пытался, в свою очередь, воссоздать профиль Анны Андреевны. Почти преуспел. Художник – он так видит.

В следующем дворе обходим справа “Театр на Литейном” (Литейный, 51), дальше-дальше вглубь, и слева смотрим на приземистый, облезлый двухэтажный флигель. Там, под крышей, у синей двери, живет внебрачное дитя греха и святости. Дальнейшие действия зависят от наклонностей и роста. Загадывайте желание, прикасаясь к крылу или к рожкам. Будьте осторожны, особенно в первом случае, – желания сбываются!

Дальше за флигель, сворачиваем налево, к бокому флигелю Шереметевского дворца и выходу на Фонтанку. Вот они где гнездятся! Кто бы мог подумать, такое приличное место. Музей музыкальных инструментов, опять же, рядом. И такой контраст.

На бумажке, между прочим, объявление: “Проект: Мне всегда нравились шпионские истории”… В данной работе автор исследует национальные отношения стран через призму личного опыта… По словам автора, этот кросс-культурный обмен является способом коммуникации и получения информации об окружающей культуре и как итог – популяризацию и повышение взаимного интереса”.
Подозреваю, что главный арт-объект в этом проекте – коричневая пуговка от левого кармана и карта укреплений советской стороны.

По соседству лаконичное резюме петербуржцев. У нас не любят современное искусство.

Выход из Фонтанного дома. Слева – тот самый бывший институт благородных девиц, в саду которого гуляющий разыскивал могилку артистки.

Сейчас я попью горячего зеленого чаю маленькими глотками, как велят специалисты по жаре, и буду рассказывать дальше тем, кто хочет добраться, наконец, до инфернального красного дворика.