У нас тут тоже все…

У нас тут тоже все как у людей. Новогоднее гулянье и веселье. Во-первых, было землетрясение. Правда, увлекшись событиями на родине, я его позорно не заметила и потом, полная смущения, читала взволнованные посты черногорцев. Во-вторых, ураган. Вел себя как укуренный гопник. Хулигански, без всякого проку, посшибал с деревьев лимоны и мандарины. Разглядывая улочку, засыпанную мандаринами, философски размышляла, что вот, пожалуйста, – никогда нельзя получить все. Мандаринов хоть завались, но нет снега. Черт с ним, со снегом, – нет елки и деда Мороза.
Совсем пристыдила из Иерусалима Алиса – что это за упаднические настроения? Немедленно наряди елочку! Что значит нету! Иди ищи! Я покорно отправилась на улицу искать что-нибудь, могущее сойти за елку. Где-то ведь рядом с домом видела бесхозный розмариновый куст – в принципе, сойдет. И запах подходящий. Выходя из подъезда, столкнулась с замотанным в шарф по уши соседом. Он что-то весело сообщил сначала по-сербски, потом пригляделся ко мне и воскликнул, ткнув пальцем в сторону улицы, где опасно раскачивалась внушительная пальма: “Русская зима!”
Снаружи за меня ухватились с двух сторон ветер и солнце, оба пьяные вдрызг, и мы пошли искать елку втроем. Пока бродили, ветер, чисто от усердия, засветил мне по кумполу лимоном. Через час, отчаявшись, возвращалась к дому с пустыми руками. Вела, как это со мной водится, внутренний монолог, обращенный к отцу небесному. Упрекала за отсутствие елочки. Тут как-то особенно загремело, загрохотало, мимо пролетела сорванная ветром вывеска, – и к моим ногам швырнуло огромную, почти с меня ростом, ветку, всю в шишках и длинных мягких, словно вязаных, иголках. Прости, предприниматель, за вывеску. Краем зацепило.