Мать в Ярославле отжигает не…

Мать в Ярославле отжигает не слабее, чем Фатеева в Москве.
Пришли к ним во двор агитаторы за какого-то едросовского депутата. То есть кандидата в депутаты. Ну и собрался на форуме между песочницей и помойкой небольшой народ. Тетя Нина, дворничиха. Михалыч, наладчик с Шинного, лысый кумпол с балкона на втором этаже свесил – узнать, чего люди говорят. Даже дядя Коля из своего увлекательного трехмесячного запоя временно высунулся в реал. В общем, человек пятнадцать набралось. И мать вышла. Послушала скептически, как им кисельные берега обещают, и заявила небрежно:
– Что-то скучно выступаете. Да и было бы за кого. Вы бы за Навального агитировали.
И тут выясняется, что, как мать выразилась, самый мордастый – кандидат в депутаты и есть. И он обиделся. Запыхтел.
– Вот, – говорит, – посадят скоро вашего Навального, будете знать!
Но мать за два года, что она провела в инете, закалилась по части политдискуссий – Демосфен отдыхает. Да у нее и без того всегда хорошо с красноречием было, логопед все же. А язвительность у нее врожденная.
– Если его посадят, – моментально отпарировала она, – о нем все будут помнить. А о вас, из Единой России, никто никогда не вспомнит, добрым словом не помянет.

Мне даже неудобно писать такую банальность: народ, естественно, безмолвствует. Но заинтересованно. Мать они все знают давным давно и уважают. А это начальственное мурло первый раз видят. С другой стороны, мурло – возможная власть. А мать – просто соседка. В общем, ждут, кто победит.

Уязвленный кандидат побагровел и брякнул:
– Обо мне пускай дети мои помнят, а остальные меня не интересуют!
– О! Видите? – Мать оглядела общественность и назидательно подняла вверх палец. – Вот так они относятся к избирателям. А раз вы так к нам относитесь, – повернулась она уже к несчастному едросу, – то я с вами и стоять-то рядом не хочу! Не то что голосовать!
Развернулась и величественно поплыла к подъезду. А за ней и прочий избиратель разошелся по своим делам.