Утром, собравшись с духом, приступила…

Утром, собравшись с духом, приступила к летнему расхламлению. Выгребла шмотки из шкафов и разложила на кровати. Даже при беглом осмотре бросался в глаза геноцид моей внутренней нимфы, произведенный внутренней же духовно богатой девой. Судя по черно-серым невзрачным тряпичным кучкам с редкими бежевыми вкраплениями (да-да, «а самый яркий цвет у них – бежевый!») – старой девой. Осмыслив масштабы катастрофы, я оторопела. Что это за унылое говно я ношу? В конце концов, почему у меня только одна пара джинсов? Надо срочно бежать в магазин, пока несчастная нимфа еще не испустила дух. Вообще-то я отложила деньги, чтобы купить полки в клозет, но отчетливо поняла, что если не исправлю ситуацию, то меня даже в клозеты скоро перестанут пускать.
Как так получилось? Я же ясно помню, что хотела малахитовое платье с пышной юбкой и глубоким вырезом (сиськи, чтобы в него положить, тоже хочу). Ну и где оно?!

Через полчаса ехала в метро и лихорадочно соображала, где же могут торговать моей зеленой мечтой. Да и желтое будет неплохо, надо только загореть. Для этого придется съездить на море. То есть купальник тоже нужен. Не так давно мы покупали маме обновки в «Камаю» (кажется, так). Там еще были прелестные летние штаны, все в тропических цветах и бабочках. В конце концов, штаны мне тоже нужны. И фапотьку сумочку!

Влетев в магазин, я резко затормозила, треснувшись лбом о несбываемость мечт. Слева висело все черное и белое. Посредине серое и бежевое. А справа – плакали и пели хищно топырилось розовое. И это был не тот нежный цвет панталон князя Ипполита Куракина, а зверский вырви глаз. Я шарахнулась в сторону, прогалопировала по магазину в поисках зеленой грезы, неуверенно пощупала штаны в игривых бабочках – а дальше провал в памяти, и вот я уже стою у кассы и тупо смотрю, как продавщицы укладывают в пакет черную кофту с длинным рукавом, серую с коротким и бежевую вовсе без рукава.

Чтобы обдумать следующую попытку, завернула в «Сладкоежку». Тоже, кстати, неплохой способ привести в чувство изможденную нимфу. Совсем было созрела для цукотты, лаково поблескивающей шоколадом, но передумала в пользу корзиночки с роскошной клубничиной. А рядом лежала какая-то странная штука (бежевая), похожая на пропущенную сквозь мясорубку и аккуратно уложенную горкой в бумажку… короче, странная штука. На ценнике было написано: «Мон-блан». Я ткнула пальцем и спросила девушку за стойкой: «А это что?» Та пропела: «Каштановое парфе» – и что-то еще, но я уже не слушала. Слово «каштановое» меня заворожило. Падка до экзотики, да. Вот так же позарилась несколько лет назад на бразильскую плиту, как сладострастный Леонсио – на рабыню Изауру. Последняя, как выяснилось недавно, успешно снималась после этого сериала в порнухе. Моя плита тоже печет сущую порнографию, в общем оказалась ужасным барахлом.
Да и Монблан, судя по вкусу, – бразильского происхождения.

На обратном пути я попыталась сконцентрироваться на проблеме. Так. Приезжаю на Елизаровскую. Захожу в магазин. И покупаю яркое. Зеленое. Хотя можно и желтое. Модное, хот кутюр. Вери, вери хот. И сумочку! В конце концов решила поступить примерно как папа-король в сказке: взять за основу наряд первой же зашедшей на остановке девушки. Поезд остановился, в открывшиеся двери вошли два гопника, коренастая немецкая туристка в клетчатых бриджах и духовно богатая дева с томиком Ремарка – в таких же, как у меня, вытертых джинсах, серой куртке и очочках. «Думай о сумочке!» – убеждала я себя, стараясь не заглядывать в чужого Ремарка.

На следующей остановке я ждала пассажиров как паук муху. Только когда в вагон, метя пол черными подолами, гуськом зашли православные тетушки с постными лицами, сообразила, что это Александро-Невская лавра и по части духовного богачества женщины на этой остановке заборют меня как нефиг делать.
А следующая была Елизаровская. Растерявшись – ну где же образец? – двинулась к выходу, и тут мой небесный покровитель раздраженно сказал «Да на, на!» – и навстречу прошествовала барышня в леопардовом пальто и ковбойской шляпе. В руках она сжимала розовую сумочку.

Мне иногда кажется, что мой н. покровитель бухает амброзию по-черному.