Все уже придумано до нас
Отличный журнал нашла. В основном посвящен истории освоения русскими Средней Азии. А у меня как раз предки из тех русских, мне ужасно интересно его читать. Там много всяких разностей.
“Каратаев [мастер–часовщик, бежавший в Бухару и ставший советником эмира по научно–техническим вопросам] просил у нас [т. е. у участников российского посольства, по прибытии в Бухару в 1865 году попавшего в полном составе под арест] именем эмира книг на русском или английском языках: «Лечебник» и «Искусство искать золото». Мы обещали выслать книги эти из России. Еще просил у нас какого-нибудь снадобья для любви.
— Зачем вам это?
— Не для меня, а для государя; знаете, при нашем многоженстве трудно уметь всем понравиться.
Мы отвечали, что у нас ничего подобного с собою нет. После этого было сделано предложение еще более странное. Постараюсь передать его словами Каратаева.
— Еще просьба, господа: мы здесь слышали, что у вас, на Западе, делают механических женщин, которых ничем нельзя отличить от настоящих; пожалуй, они еще лучше, потому что не стареются и любить их можно так же, как живых.
Вы бы сделали большое одолжение нашему государю, если бы могли прислать ему такую жену. При наших законах женщины остаются постоянно в гаремах; во время походов их нельзя брать с собою, тогда как механическую не возбраняется возить. И представьте себе удобство. Вы входите в палатку, видите на постели женщину такой красоты, какая вам нужна: вы не одни, вы знаете, что рядом с вами женщина. Вы отправились в поход, человек ваш раздевает ее, выпускает воздух, свертывает и везет за седлом. Очень удобно.
Сначала мы были ошеломлены этим предложением, потому что в первый раз слышали, чтобы кто-нибудь занимался подобною фабрикациею. Потом мы расхохотались; этот слух распустили в Бухарии шутники итальянцы”.
Запросы эмира на полторы сотни лет обогнали свое время.
Тонкое дело – восток.
Я думаю, он по другой причине запросил механическую бабу. Она молчит.
Эмир всегда может урезать язык:)
Это не практично.
Тоже верно.
зато в гарем можно врагов отдавать на умучение, как утверждает Мельвиль. Как именно умучивают, впрочем, умалчивает.
Усама жил в Каире с 1144 по 1154 год. Его пребывание там закончилось кровавой драмой: придворный фаворит Насреддин убил халифа, двух его братьев и великого визиря. Мамлюкская гвардия восстала, и Насреддину пришлось бежать; он покинул страну в окружении эскорта из армянских рабов и отряда в три тысячи всадников, увозя в караване огромные суммы, похищенные из сокровищницы. Усама и его брат, отчасти замешанные в покушении, сопровождали Насреддина в бегстве.
Однако сестра халифа, которая должна была отомстить за троих братьев, послала тамплиерам Газы предупреждение о добыче, переправлявшейся по их территории, и обещала щедрое вознаграждение, если они отдадут ей Насреддина живым или мертвым. Тамплиеры захватили караван в оазисе Анн Мувейлех. Армянский эскорт бежал; Насреддин и брат Усамы были схвачены и препровождены в Газу. Сам Усама ускользнул, пересек франкскую сеньорию за Иорданом и прибыл в Дамаск. Через четыре дня после схватки (Усама тщательно датирует свой рассказ) тамплиеры передали Насредцина посланцам нового египетского визиря, получив 60 000 динаров, убийцу отвезли в Каир, где его, прежде чем предать смерти, в течение многих дней мучили женщины гарема.