Все засмеялись, а мальчик заплакал
Когда мы проезжаем Керквуд, то всегда заворачиваем в Global Food, чудный магазин, своего рода кулинарный зоопарк и ботанический сад вместе, заслуживающий отдельного описания. Птичьего молока там, правда, нет, зато есть водка, настоенная на ласточкиных гнездах. Водку я не люблю, а стойку делаю перед полкой с русскими конфетами. С одной стороны, она вызывает тихое раздражение малым ассортиментом, с другой – слюнотечение названиями: “Красная шапочка”, “Коровка” и “Грильяж”. Совсем бы отдел в “Белочке” на Васильевском, если бы не круглые “Брайтон”. И вот пред всей этой шоколадной ностальгической роскошью висит пошлая надпись: “Не пробуйте конфеты, пожалуйста”. По-русски, естественно. (Правда, последнее время появилась поменьше – на английском.) Грустно раздумывая о несовместимости интересов продавцов и клиентов, вспомнила историю, рассказанную как-то братом в компании. Рассказчик он блестящий, мне с ним не сравниться, ну да уж как получится.
Братец мой с приятелем совершали променад. Димка в то время был страшный пижон и барин, но темперамент имел азиатский, сплошной “конь болел, конь жалел”. Впрочем, он и сейчас такой. Каким-то образом их занесло на рынок. Сильно подозреваю, что не кто иной, как Момус, пролетающий в этот момент мимо, побудил его остановиться у любовно уложенной горы матово-сизых аппетитных слив. На верхушке пирамиды провокационно пристроилась самая соблазнительная. Пижоны тоже любят сливы, может, даже больше, чем простые смертные. Словом, он не устоял перед этой фруктовой Данаей и, взяв сливу, укусил ее за спелый бочок. Я не знаю, чем руководствовалась девица за прилавком, но, видимо, она считала безупречную геометрию кучи товара главным достоинством, а посему сильно расстроилась. После чего громко, сварливо заметила, что сливы она пробовать не дает и… и… а он… а она… и всякие… Дима не стал с ней спорить, тихо уложил некондиционную теперь сливу обратно на верхушку и пошел было по своим пижонским делам.
О нет и нет, подумала продавщица, но не в силах выразить свои чувства словами, метнула поруганный фрукт в удаляющуюся спину.
И попала.
Что делать этого не стоило, она поняла, видимо, не сразу – просто в ближайшее время у нее не было возможности размышлять. Поскольку крыша у Димы съехала моментально. Позорно потеряв лицо, он рванул обратно. Дальнейшее напоминало сцену расстрела бакинских комиссаров. Недавний денди хватал сливы и бомбил ими ценительницу идеальных форм. Причем, поскольку бешенство застило ему глаза, попасть не мог, что еще более распаляло ярость. Продавщица, тоненько взвизгивая, пыталась укрыться под прилавком. Шоу сопровождалось нечленораздельными, но явно неприличными высказываниями.
Зрители, как всегда, разделились на два лагеря. Одни бодбадривали бомбиста, другие заступались на наказуемую сливочницу.
Через какое-то время, приметив, что рука бойца колоть устала, икающий от смеха приятель повлек уже слегка ослабевшего мстителя к выходу, оставив жадную экс-владелицу слив оплакивать утраченный товар и сожалеть о своей несвоевременной хозяйственности.
Что Димка сливы любит до сих пор, я точно знаю. А вот за продавщицу не поручусь.
