И прекрасно, между прочим, посидели…

И прекрасно, между прочим, посидели вчера в O’Hooligans, несмотря на то, что я забыла очки и до бара добиралась, позорно расспрашивая прохожих. (Особенно заинтересовался один дяденька, который посмотрел на меня сверху вниз и переспросил: “Где бар и хулиганы?”)
Правда, Алиска в какой-то момент умиленно сказала: “А вот Танька никогда не ругается матом” – и чмокнула меня в маковку. Общественность, которая меня видела первый раз, воззрилась с веселым любопытством. Уличенная в таком благонравии, я сконфуженно бормотала что-то вроде: “Отчего же… в хорошей компании не откажусь…” И от смущения быстро-быстро надрызгалась белым вином. В конце концов, бережно доставленная домой в два часа ночи, открыла дверь ключом и на цыпочках стала пробираться к себе, вспоминая бессмертное: “Ваш дворник большой пошляк. Разве можно так напиваться на рубль?” Но тут появился заспанный Митька, строго оглядел пьяную мать и лаконично молвил: “Я с тобой завтра поговорю”.
Алиса была, в общем-то, права. Я действительно не большой виртуоз по части ненорматива, почему и редко распечатываю золотой запас. Какой-то герой совлитературы, едва ли не Маресьев, утверждал, что если уж быть, то быть лучшим. Так что, если мне надо, одалживаю чеканные фразы у друзей. К примеру, только что афористично выразилась Ева Пунш: теперь вместо свободы слова вдруг отовсюду полезла вседозволенность пиздежа. Ну и кому нужен мой косноязычный лепет, если есть такие мастера формы.