Участники недавней дискуссии в моей…
Участники недавней дискуссии в моей ленте узнают себя под псевдонимами.
“Ростовцев (историк, профессор) ругает оставшихся здесь и называет их предателями, потому что они работают на большевиков”, – записал Лукницкий и привел следующее размышление Ахматовой: “Может быть два положения, чтоб все было ясно: либо все уехали, либо все остались.
1. Все уехали. Нет Эрмитажа, Рембрандтовские полотна – вместо скатертей и половиков, потому что объяснить некому. Зимний дворец – груда пепла и в ней живут беспризорные.
Полный развал. <...> Иностранцы не вмешивались бы – ждали бы, что вот – новая Америка, которую они откроют и разделят.
2. Никто не уехал. Была бы общественность, сейчас ее нет, потому что слишком мало людей осталось. А тогда пришлось бы считаться. Те, кто уехали, спасли свою жизнь, может быть, имущество, но совершили преступление перед Россией … если бы не уехало большинство профессоров – и уровень подготовки молодых был бы выше, молодые могли бы заменить старых…”
Правда, это был 26-й год, и Анна Андреевна еще не знала про приближающиеся тридцатые.
… и еще не догадывалась, какие преступления перед этими людьми Россия совершит.
Бесконечный спор, ага. Упирается в то, как человек определяет границы “своей” группы, своей отвественности, и своих прав. Да и своей ценности, что самое, в итоге важное.
Впрочем, вот Далай-Лама, который вообще не анти-индивидуалист, вполне себе бежал из Тибета – и нанес этим много пользы тибетскому буддизму, который сейчас едва ли не последние прибежище традиции…
Да черт его знает, Катя, чем можно принести большую пользу, поэтому, в конечном счете, определяет таки собственная ценность.
Вот как вспомнить судьбы двух отцов телевидения, Бориса Розинга (остался, в 31-м арестован, помер хрен знает где), и Зворыкина (уехал, дальше понятно).
Ну вот и что мы из этого примера можем вывести? Да ничего… Обоих жалко, при все при том.
А про собственную ценность мы с тобой уже говорили, помнишь? Когда ты стесняться за свою работу деньги брать…
ну, это кому что жальче
кому половину населения россии, а кому зимний дворец с рембрандтом
а любую общественность можно так давануть, что будет еще тошнее, чем если бы не было этой общественности
ибо наблюдать, во что власть может превратить приличных людей, это так себе удовольствие
что, собсно, и вышло во всей красе, что тогда, что сейчас
приятно, конечно, думать, что “пришлось бы считаться”
но они просто расстреляли тех, кто думал, что с ними должны считаться, всего и делов-то 🙁
не говоря уж о том, что эта самая критическая масса прекрасно наличествовала в 1917 году, и что — сильно повлияли они на товарищей большевичков?
Мне кажется, последующее развитие событий разрешило этот спор вполне окончательно.
Да. Но проблема скудоумия элиты, не дающая ей осознать этот факт, никуда не делась.
Николая Гумилёва вместе с гимназитсками и с главным “преступником” профессором Таганцеввым, это дедушка моего любимого друга Митьки Таганцева, что на Моховой живёт, помнишь, мы проходили мимо дома, расстреляли в августе 1921. Так что Анна Андреевна уже и тогда знала.
Танечка, у меня вот новый друг Злата, она хотела переписать музыку нау на Реквием АА, совета спрашивала. Ты меня не читай, что я написал, впрочем, прочитай, а послушай. Я не знаю, когда стихи были написаны. Но тебе “понравится”, я уверен.
http://san-diegan.livejournal.com/219944.html
Спасибо, Саша, разгружусь и послушаю. Совсем замоталась.
Про Таганцева сразил, конечно.
Танечка, может быть странная просьба, но дружеская, ты не переутомляйся, ну, как можешь, пожалуйста. Силы наши не бесконечны.
Если ты доверяешь моему пониманию музыки, то вот Злата, как композитор и исполнитель самое лучшее, – вот в этой части музыки – что мне довелось услышать за всю жизнь. Верь мне.
А чем я тебя сразил Таганцевыми? Мир тесный, вернее, мир хороший, потому много близости человеческой. Просто я знал, когда мы проходили мимо его дома, что его там нет. А то бы зашли. Очень хотелось бы вас познакомить. Митька играет на нескольких музыкальных инструментах, поёт в хоре, профессор Политеха, а и просто умный, обаятельный и простой человек. Простой по внутреннему состоянию интеллигености. Тебе, как владелице интеллектуально притона, как не понять ))
Тут ведь особенно важно, Танечка, что тебе есть о чём говорить и рассказывать. Ты же очень глубокая женщина.
А квартира…старинная, давно не ремонтированная, на кухне постепенно с потолка падает штукатурка. Но вот есть стол. Над которым портреты прадеда Митьки, работы Кустодиева, действительного тайного советника, известного правоведа, в начале 90-х его работы рассматривали как образец нового уложения права в России. Ну, всем известно, чем кончилось.
И про стол у Таганцевых. Вещи не имеют души, на то они вещи, а не люди, но несут какой-то отпечаток былого,. За этим столом сиживали и Гумилёв, и Бунин, и Кони, многие другие. Об этом обычно забываешь, на наших музыкальных средах мы и не вспоминали, но иногда дотронешься и что-то почувствуешь. Я бы очень хотел, чтобы ты до него дотронулась, ты же одна из лучших, Таня, а вещи умирают, как люди, если их не продолжать трогать. .
Очень много с ней считались. И было бы их в сто раз больше – точно так же “считались” бы. ПОтому что из тех, кто разбирается в Рембрандте, точно так же – 50? 60? 70%? – которые боятся, хотят благополучия, спасают родных – и под это дело готовы восславить Сталина (что даже бедной Ахматовой пришлось), восславить ГУЛАГ, не заметить мальчика, утопить соседа (мало ли профессоров подписывало письма против других профессоров? мало ли их инициировало травлю коллег?) Кто уехал – спасал жизнь, иногда – спасал душу. Потому что здесь сохранить душу – нужен подвиг, и не все способны.