Blow Up

А напротив, через дорогу от Дома Матюшина, – музей истории фотографии. Упоительный. Не слишком известен, в стороне от кабаньей туристической тропы. Частный, может поэтому такой душевный, а может потому что меня обуревает ностальгия по тем временам, когда на окно – зеленое в черную клетку одеяло (в котором сразу становится видно, где дырочки), увеличитель на стол, ванночки с фиксажем и проявителем – ну и красный фонарь, конечно. А глянцеватель – нафиг, от лукавого он, фотографии должны быть матовые. Кто трепещет фибрами и ребрами от слов унибром, фотобром, бромпортрет – тот брат мне.

И у них там в экспозиции, помимо моря артефактов от камеры обскура и шпионской коричневой пуговки до агрегата гармонью размером с полтрамвая, а также фотографий всех времен, волшебное – уголок фотолюбителя на кухне в коммуналке. Точнее, был. Поскольку они закрываются на реконструкцию до сентября. Я стала ныть, что как же я теперь без уголка буду жить – и мне открыли тайну. С сентября у них вместо уголка появится целая небольшая комната, и там можно будет проявлять, печатать и всячески наслаждаться. И приводить детей на экскурсию. Чтобы они там брезгливо доставали из фиксажа мокрые отпечатки и думали про себя с испугом, что папа и мама, наверное, тогда помнят еще паровую машину и наусники.
Кстати, музей бесплатный. Придумали и воплотили его два человека – Владимир Платонов и Дмитрий Шнеерсон, дай вам бог здоровья и чин генеральский, добрые люди.

Под катом – для тех, кто в темноте чулана или ванной откидывал круглое красное стеклышко, считая вслух; рассматривал в проявителе, как возникают из ниоткуда лица; гневно вопил, когда кто-нибудь из домашних включал по рассеянности свет; помнит, как плавали в ванне с холодной водой фотографии.

Удивительное было сейчас чувство. Рассматривала штучки на первых двух фотографиях и ревниво думала, что у меня и фонарь был не такой, и увеличитель, да и рамочка. Дернулась пойти и заснять, как было у меня, а пойти – некуда.
Эта комната осталась только в голове.