Вот в точно такую жару…

Вот в точно такую жару мы ездили в Ганнибал, сокрушаясь в ту пору по прохладному питерскому климату. А если учесть, что форд был черный и кондиционер в нем издевательски приказал всем долго жить как раз перед поездкой, то доехав до места назначения, мы были бодры-веселы примерно как раздавленные скунсы на раскаленном хайвее.
Ганнибал, чтобы было понятно о чем речь, – маленький городишко в штате Миссури, или, как говорят местные, – Мизури. И каждый русский представляет как он выглядит и даже с детства знаком с его жителями, называя его, впрочем, Санкт-Петербургом. Маа-а-аленьким таким Петербургом. Американским.

Утомилась интригуючи. В Ганнибале вырос и описал его в “Приключениях Тома Сойера” Марк Твен. И теперь все его 17 тысяч населения обеспечены по гроб жизни, поскольку трудолюбиво стригут купоны с дома Тома Сойера Сэмюэля Клеменса, дома Бекки Тетчер; вида на Миссисипи, по которой плавал пароход, разыскивавший тело якобы утопшего Тома; самого парохода; и даже с тюрьмы, в которой сидел Мэф Поттер и я (дивное место – там было прохладно).
А самое главное и самое приятное – это ежегодный праздник-состязание, на котором выбирают лучшего всеамериканского Тома. Мальчишки от 10 до 13 лет съезжаются на него из разных штатов. Съезжаются, чтобы покрасить забор. Собственно, на этот праздник мы и ехали, но промахнулись датой. Не успели и на выборы Бекки Тетчер. Зато попали на состязание, проведения которого в 1976 году добились ганнибальские женщины. Нет сексизму! – многим девочкам ведь тоже хочется покрасить забор, ю ноу. И из них выбирают лучшую девочку-сорванца – tomboy.

Сначала девчушек было не разглядеть из-за плотного кольца взбудораженных родственников, окружавших площадку, где происходил отбор. Родственники волновались больше участниц, размахивали руками, отдавали последние указания и бросали ревнивые взгляды в сторону соперниц. Накануне вечером, пока дочери сопели в две дырочки, папы и мамы подгоняли костюмы и придирчиво пересчитывали непременные атрибуты карманов Тома.

Пока “Томы” стояли пестрым кружком перед взглядом судей, оценивающих внешний вид – первый этап конкурса, несколько озабоченных организаторш обходили их с пульверизатором и прыскали водой партисипанткам под и без того взмокшие косички – чтобы девочки не сомлели от жары.

Рассматривать девчонок было одно удовольствие – такого разброса представлений о имидже искателя пиратских кладов и пожирателя яблок не мог бы вообразить ни один режиссер. Очаровательные лолитки и синие чулки в очочках, сорванцы и лопоухие пигалицы – всех объединяли соломенные шляпы, драные штаны и набор тщательно собранной дряни: двенадцать алебастровых шариков, обломок зубной “гуделки”, осколок синей бутылки, чтобы глядеть сквозь него, пушка, сделанная из катушки для ниток, ключ, который ничего не хотел отпирать, кусок мела, стеклянная пробка от графина, оловянный солдатик, пара головастиков, шесть хлопушек, одноглазый котенок, медная дверная ручка, собачий ошейник – без собаки, – рукоятка ножа, четыре апельсиновые корки, старая сломанная оконная рама, бумажный змей и замечательная дохлая крыса на длинной веревочке, чтобы было удобнее эту крысу вертеть.

Конечно, есть и другие критерии в отборе – мастерство в плевании на дальность арбузными косточками, например. Всем выдавался кусок арбуза, косточки надо было добыть самим.

Важный момент – выдувание из жевачки самого большого пузыря. Величина тут же измеряется линейкой.

Есть еще и бег в мешках, и конкурс на самую прыгучую лягушку – лягушек участницы привозили с собой. Но забор – о, забор это святое. И его необходимо покрасить не только хорошо, но и быстро. Конечно, это не тридцать ярдов в девять футов вышины, но и времена уже не те.

Политкорректность в Ганнибале, похоже, не прижилась. В соревновании участвовали только белые девочки. Единственная замеченная праправнучка негра Джима наблюдала за шоу, но довольно безучастно.

И несмотря на то, что перед въездом в город машину буквально атакуют рекламные щиты – коктейль из словосочетаний “Марк Твен”, “Сэмюэль Клеменс”, “Пещеры Тома и Бекки”, – составляющие довольно ограничены. Варьируются автор, Том, его прелестная подружка в панталончиках и, иногда – очень иногда – Гек. Та же картина, кстати, наблюдается и в городе. Про Джима или индейца Джо нет и помина – во избежание. Хорошо хоть единственный памятник, украшающий город, увековечил Тома вместе с Геком. Правда, на Кардифской горе, где жила вдова Дуглас, я тоже заметила некий обелиск, и уже навострила туда лыжи, но была осмеяна зорким мужем – это оказался небольшой маяк. Забавно, что ганнибальцы, видно, стараются выжать из известности города все, что можно, поэтому, будто недостаточно славы Клеменса, в рекламных проспектах указывается еще и дом женщины, выжившей при гибели “Титаника”.

А тем, кто досмотрел до конца, бонус – кино.