Не смей этого делать…

– Не смей этого делать, – вскипела я, увидев, что собирается надеть Митька на торжественную часть выпускного. Черная, как совесть двоечника, футболка с кошмарными полуразложившимися черепами на груди и спине приветливо взирала на меня со стула. – Только через мой труп!
Моментально возник локальный конфликт, закончившийся принуждением к строгому костюму и рубашке.
– И ботинки! Обязательно почисти ботинки!!! – потребовала я напоследок и унеслась в магазин.

Времени оставалось совсем ничего, мне еще нужно было принять душ, выгладить синее платье, накраситься и зарядить батарейки к цифровику. Когда я влетела с сумками домой, в комнате ждало идиллическое зрелище: послушный сын сидел на моей незаправленной в спешке кровати и задумчиво размазывал по ботинку гуталин. Пароходный гудок по сравнению с моим воплем – трогательная и чистая мелодия сельской дудочки. Но тут уж выпускник возмутился:
– Нет, ты мне объясни, почему нельзя чистить ботинок, сидя на твоей кровати! Я же не ставлю его на одеяло или подушку, и кремом мажу только обувь, и больше ничего! Будь же рациональна!

Нагуталиненный в ареале обитания моей пижамы ботинок и предложение быть рациональной аннигилировали в совсем уж нечленораздельные вопли. У меня и так с рациональностью слабо, а в подобной ситуации могу только производить крики “идиот!” и “убью!” Вот вы можете объяснить, почему нельзя чистить обувь, сидя на незаправленной постели? Я не могу.

Перед входом в ДК, впрочем, встретились уже более-менее остывшие, хотя я еще остаточно злобно сопела.
А когда учителя начали толкать речи, совсем впала в прострацию, и гуталин рядом с подушкой показался чем-то далеким, ненужным и мелким. Пробудилась, когда директриса, смахнув слезу, прочувствованно отметила, обращаясь к вызванным на сцену гордостям школы: “На ваших глазах лучилась улыбка…”
А теперь угадайте, где на фотографии, снятой в этот момент, мой сын.

Впрочем, он не всегда так выглядит.