Юноша, вы еще так молоды, не губите свое будущее

Если еще когда-нибудь ввяжусь в спор с человеком, аргументирующим статьей “Известий” или “Лайфньюс”, пристрелите меня.
Вспомнила, как на Лахтинской в толпе у дома без Мефистофеля пожилой дядька спокойно, даже сочувственно посоветовал оператору “Лайфньюс”, худому, миловидному, веснушчатому:
– Юноша, вы еще так молоды, не губите свое будущее.
Тот лепетал, что он только снимает, а за сюжеты уже не в ответе. На что женщина рядом заметила, что в гестапо тоже не все пытали, некоторые только писали бумажки.
А чуть позже какой-то парень, зажав в простенке этого же оператора и корреспондентку, злобно цедил им в лицо:
– Ты говноед. И ты говноед. Вы оба – говноеды.
Как раз утром вышла очередная помойная статья, что-то там про либерастов и сатанистов.
Лайфньюсовцы что-то бормотали, оправдываясь.
Минут через двадцать их гнали из кафе.
И мне их, дуре, стало жалко.
А тут недавно приезжал из Киева зять. Мы собрались на кухне, Марат оживленно рассказывал, как они живут, про друзей, работу, гулянки, концерты, магазины, – а наша бабушка, оторвавшись от телевизора, сидела рядышком, внимательно слушая. На ее лице проступало какое-то странное выражение. Довольно неприятное. Совершенно для моей добрейшей свекрови не характерное.
И вдруг она выдала:
– А по-русски вам разрешают говорить?
Марат заметно растерялся.
– Э… То есть… Что значит разрешают. Просто говорим.
Все с тем же выражением бабушка продолжила:
– Что, и прямо вот так отвечают? По-русски?
– Ну конечно.
– И в магазине, если по-русски попросить, обслуживают?
Зять неуверенно засмеялся.
– Да не слушайте вы телевизор. Все у нас нормально.
Она поджала губы, и я наконец поняла, что это за странное выражение – смесь неприязненного упрямства и неверия.
– Ну как же нормально, – настаивала бабушка, – когда русскоязычный садик закрывают! Вот по телевизору говорили!
Я не выдержала.
– А сколько, Ф. Л., у нас русскоязычных садиков закрыли, вы в курсе?
Со мной бабушка связываться боится и отступила от греха, переваливаясь, к себе в горницу. И было видно, что ну не верит она любимому мужу любимой внучки, а верит бесстыжим врунам и манипуляторам из телевизора.
И так каждый раз, когда я сдуру вступаю в беседу с доверчивыми потребителями государственной копродукции. Но можно утешиться словами дядьки с Лахтинской. А потом вспомнить судьбу Ганса Фриче – и утешиться повторно.

В постскриптум чудесный коммент от Татьяны Бушенко:
Мама мне как-то написала: “А правда, что у вас по Риге теперь разгуливают пьяные американские натовцы? По телевизору показали”.
Я в ответ спросила: “А правда, мама, что Курганская область достигла невиданного расцвета? Мне тоже по телевизору показали”.