Наудачу открыла Некрасова
Наудачу открыла Некрасова, наткнулась на “голову, покрытую морщинами”. Растрогалась. А ведь когда-то в школе им так умучили, что пыталась вынести все ПСС на помойку. Уберег бог. Или муза мести и печали, кто там за творческие порывы у Николай Алексеича отвечал. Не исключено, что урчащий от голода желудок. Впрочем, с этой музой они всегда в одной упряжке.
В “Повести о бедном Климе” обнаружила автобиографический кусок, из той поры, когда двадцатилетний Николя бомжевал по Разъезжей, щеголяя драным красным шарфом и отсутствием белья под сюртуком. Вполне детально описано, и это лучший эпизод в повести, не считая концовки. А поскольку в этом районе, да и на Стремянной, Колокольной ничего особо не изменилось с тех пор, то сейчас самое то представлять, что вот у этого крылечка присел бедный простуженный мальчишка, изгнанный за неплатеж с квартиры. Скорчился под снежной крупой, всхлипывая, вздернул тощие плечи, стучал зубами. А спасших его нищих и представлять не надо, тут их всегда полно. И канючат примерно то же самое. Не факт, правда, что нынешние так же поднимут, уведут в теплый вонючий подвал.
Не удержался только, живописуя, развил сюжет как индийский сценарист – в нищей старушке бедный герой узнает свою мать.
А концовка хороша, объясняет более поздний скандальный эпизод из биографии Н. А. – оду Муравьеву-вешателю. Затем, затем.
…Клим в сумасшедшем доме, вы можете его видеть там ежедневно в положенные часы без всякого опасения: он не бранится и не кусается…
Когда его вели туда, он неистово рвался из рук проводников и дико кричал:
– Зачем я не украл шестидесяти тысяч у моего благодетеля, зачем не отбил любовницы у одного важного человека, зачем не женился на побочной дочери другого… зачем, зачем?
И эхо вторило: зачем, зачем?
– Может быть, я тогда был бы счастлив, не голодал бы по суткам, не шатался без дела и без имени, не довел бы до нищеты мою мать, не убил бы ее… Так?.. а?
И он с силой схватывал за плечо одного из своих проводников.
– Только иди смирней,- отвечал проводник, удерживая его,- а то всё правда, всё правда.
