Навестили недавно с Дианой Пушкинские Горы

Навестили недавно с Дианой Пушкинские Горы. А у нас уже традиция: кинув в гостевом домике вещи, первым делом направляемся к мельнице соображать на троих. И не с Александр Сергеичем, как можно подумать, а с бесхозным рыжим котом, обычно деловито появляющимся со стороны реки на коньячный бульк. В этот раз явились на место, призывно побулькивая, а товарища нашего нет. Как позже объяснила какая-то сотрудница заповедника: “Ушел на бойню”. Я вздрогнула, но выяснилось, что имеется в виду сеча с таким же рыжим котом. Каждый день ровно в три они сходятся на хоздворе и азартно бьют друг другу морды. Короче, не до нас ему.
Сиротливо расставили на каменном жернове коньяк, стаканчики, разложили нарезанный сыр. Выпили. Закусили. Задумались. Читатель ждет уж рифмы “о судьбах поэзии”.
– Обрати внимание, – говорю, – какая тишина. Так тихо, что в ушах слышно только, как сыр жуется.
– А ну пожуй! – заинтересовалась Диана.
Я сунула в рот ломтик олтермани. Добросовестно пожевала (и их наполнил шум и звон).
Еще выпили. Без кота было одиноко.
Но тут из лесу показался пожилой джентльмен с очень милой собачкой. Поравнявшись с нами, завязал смолток. Ну то есть это мы завязали, конечно, – кота ведь нет. Я даже вкрадчиво предложила ему выпить, но джентльмен сказал:
– Благодарю вас, девушки, вынужден отказаться. У вас философское настроение, а я буду вносить диссонанс. Шлёма, пойдем! – и ушел от нас поскорее.
Мы выпили еще. И с горя заговорили наконец о поэзии. Точнее, я стала рассказывать о давнем споре Митьки со школьной русичкой Татьяной Петровной. Как он не мог понять, почему Дантес нехороший человек и редиска.
– И ты понимаешь, конфликт зашел так далеко, что сын потребовал у меня всю имеющуюся литературу по этому вопросу. И был страшно поражен, дойдя до известной переписки Дантеса с Геккерном. А я ему утешающе говорю: ты теперь сможешь сказать…