Cообразила. Давешний бакинец в кедах…

Cообразила. Давешний бакинец в кедах – это же мне Питер подмигнул. Позавчера с группой гуляли по Коломне. Налюбовались на Дом шоколадного короля, и тут дитя, бывшее среди взрослого народу, тихо, но твердо потребовало кафе и привал. И крыть было нечем, потому что в самом начале я предупредила, что в случае, если кто-то захочет писать-греться-на ручки, – сообщать без стеснения. А напротив Дома шок. короля, этой упоительной серой громадины с атлантами, барельефами из жизни венецианских дожей и слепыми часами, на углу через канал – как раз кафе, да еще и “Ромео”. Я отправилась на рекогносцировку, оставив свою толпу снаружи, мы ведь еще и не везде поместимся. И не успела моргнуть, зайдя, как была атакована криками: “Прего, синьора!!!” – издаваемыми молодым черноглазым красавцем. Отогнав искушение выглянуть за дверь – точно ли я в Питере на Крюковом канале? – пискнула “Бон джорно!” И это еще хорошо, потому что итальянский мой ограничен песнями Челентано, и первым делом на ум всегда приходит “Чао, рогаццо!”
Красавец (“Руди, синьора, Рудольфо!”) стремительно тарахтел, мешая русский с итальянским, клялся, что сейчас разместит нас как королей и обслужит стремительным домкратом, вот только сдвинет столы.
Несколько ошеломленная этим напором гостеприимства, я вышла наружу и сказала экскурсантам, преимущественно девочкам:
– По-моему, надо зайти хотя бы потому, что там итальянец. Девочки, он говорит: “Прего, синьора!”
Но привередливые девочки усомнились – точно ли итальянец?
– А пес его знает, – пробормотала я, – может и азербайджанец какой.
Оказался, представьте, всамделишный итальянец. Окончательно мы в этом убедились, когда был перепутан заказ. Впрочем, сконфуженный Рудольфо одарил нас блюдом печенья.
А всамделишный азербайджанец был выдан сегодня. Питер ничего не забывает.